– Твоя мама ничего там не увидела? – нетерпеливо спросила я.
– Да! А откуда ты знаешь??? – поразилась Светка.
– Знаю. Дальше что было?
А дальше тетя Таня, тщательно рассмотрев подружкину ногу со разных сторон, засмеялась и сказала:
– Какие выдумщицы вы вместе с Ирой! Для чего только бинт испортили? В больницу, что ли, играли?
Вот тут Светка, можно сказать, припухла! Стояла, переводя глаза со своей мамы на еще слабо кровоточившие следы мышиных зубов, и не знала, что сказать в ответ. Уж лучше бы ей попало от тети Тани, чем это «бинт испортили»: получалось, что она не пострадавшая, а просто фантазерка. И как могла мама – ее мама – ничего не увидеть?
В сильнейшем недоумении моя подружка пробыла остаток дня до самого ужина. Ее упорные попытки как-то логически осмыслить и утренние события, и удивительную мамину слепоту совершенно не удавались. То, что «бабка из двадцатой» сыграла с нами злую шутку, сомнений не вызывало. Но как далеко зайдет эта шутка и что из нее получится? Вон какие дела уже с мамой происходят – ужас! Родной дочке не верит и ее болячку не видит. Есть от чего расстроиться.
Светкина мама, видно, почувствовав ее плохое настроение, приготовила на ужин творожники со сметаной. Их моя подружка очень любит. Поэтому, поев их от души, она пришла в гораздо лучшее расположение духа. Подумаешь, старуха! Подумаешь, мышь! Укус уже почти не болит, и, может быть, эта глупая история закончится только сегодняшними неприятностями?
Перед телевизором, в компании с родителями, Светка окончательно ожила. Ей было уже весело и спокойно, и ни о чем плохом вообще не думалось. Когда закончилась очередная серия о приключениях питерских милиционеров, Светкина мама сказала, что пора спать, и папа с ней согласился. Подружка призналась мне: в этот момент ее кольнуло какое-то предчувствие, но она сразу отогнала его прочь. Все у нее шло отлично, и так должно было остаться!
Родители ушли к себе в спальню, а Светка – в детскую. Она закрыла дверь, разделась и быстро легла в кровать. На душе у нее было так хорошо, что спать совсем не хотелось. Хотелось, наоборот, смеяться и играть. Но это было невозможно – усталые родители уже, наверное, засыпали, а моя подружка всегда была гораздо послушнее меня. Честно пытаясь хоть как-то задремать, она провертелась под одеялом с полчаса. Нет, ничего не получалось – сон не шел. Что было делать?
И тут Светка вспомнила: у нее в верхнем ящике стола лежит последняя, пятая книга «Гарри Поттера». Мама купила ее сегодня, принесла и подала Светке со словами:
– Читай, дочка!
Это было еще в обед. Сейчас подружка с удивлением вспомнила, что даже не обрадовалась в тот момент – слишком была напугана. Она только вяло поблагодарила:
– Спасибо, мамочка, – и положила книгу в стол.
Но теперь-то ей очень хотелось ее начать! Эти романы про мальчика-волшебника – просто прелесть. Мы с подругой первые четыре книги уже по нескольку раз перечитали. А тут – новая, последняя и еще незнакомая!
Светка тихонько встала, подошла к столу и вынула томик из ящика. Потом включила свет и уже открыла первую страницу. Но из соседней комнаты сразу донесся сонный голос тети Тани:
– Света! Ты зачем свет включила? Сейчас же спи! Не вздумай читать среди ночи.
Так, ясно: мама увидела полоску света под дверью. Пришлось ее дочке щелкнуть выключателем и сделать вид, что она снова легла в кровать. Читать, однако, моей подружке захотелось еще отчаяннее!
Как же выйти из положения? И тут Светка вспомнила про один замечательный способ, о котором ей однажды рассказал папа. Он признался дочке, что в детстве часто читал так: накрывшись с головой одеялом и светя себе фонарем. Дедушка с бабушкой тоже не разрешали ему делать это ночью! Они, люди простые и работящие, и сейчас живут в той деревне, откуда родом Светкин отец. Всю жизнь много и тяжело трудясь, они не могли понять, как можно тратить на книги драгоценные часы сна. Теперь эта же история повторялась со Светкой. Вот и пригодился папин опыт!
Фонарь у подружки был – мы с Митькой подарили в прошлом году. Светка осторожно прошла к своему шкафчику по ярко-голубой лунной дорожке на полу, тихо открыла дверцу и достала фонарик (она отлично помнила, где видела его в последний раз). Теперь надо было взять «Гарри Поттера» с письменного стола. Бесшумно подкравшись к нему и протянув руку за книгой, моя подружка краем глаза успела заметить какое-то неясное движение под шторой, возле батареи. Испуганно прижав к груди книгу и фонарик, она стала внимательно вглядываться. Но нет – видно, показалось! – край портьеры висел неподвижно, и под ним ничего не было видно. Успокоившись, Светка так же на цыпочках прошла к кровати, тихо легла, натянула на себя одеяло и прислушалась. В соседней комнате стояла полная тишина. Все в порядке, значит, можно укрыться с головой, включить фонарик и… И тут моя подружка услышала, как по полу мимо кровати тихо простучали маленькие быстрые лапки. Она, оцепенев, пыталась вздохнуть, но не могла, и только крепко стиснула в руке край одеяла. Новый шорох внизу около спинки обдал Светку ледяной волной дикого ужаса, и она, судорожно дернувшись, одним быстрым движением накинула одеяло на голову и сжалась под ним в тугой комок. Книги и фонарик оказались под ее упертыми в матрас локтями. Видно, спасаясь под одеялом, Светка случайно нажала на кнопку фонаря, поэтому он вдруг загорелся, ослепив ее в душной темноте и осветив край подушки и толстый томик «Гарри Поттера». А прежде чем она успела, ударив ладонью по фонарику, погасить этот непрошеный луч, кто-то вдруг пробежал по ней от ног до плеч, и возле ее уха послышался внезапный пронзительный писк: «Пи-ик!» В этот момент вконец обезумевшая от страха Светка потушила, наконец, фонарь – невольно, потому что из последних сил рванулась от писка в сторону и скатилась с кровати на пол. Долго она лежала так, запутавшись в одеяле и не смея шевельнуться. Но кругом было тихо, никто больше не шуршал и не пищал. Слышалось только тиканье часов, которое громом отзывалось в ушах насмерть перепуганной Светки. Тщетно она старалась различить в этом перестуке другие звуки – те, что заставили ее лежать здесь одну в темноте, от ужаса не смея даже крикнуть, чтобы позвать на помощь. Но минуты медленно текли, и ничего больше не происходило. Светкин страх понемногу отступал. Наконец, она откинула одеяло и села на коврик у кровати. К ней возвращалась способность соображать. Первой ее мыслью было: «Почитала, называется!» Подумав немного, она с удивлением поняла, что уже совсем не хочет знать, что там дальше произошло с Гарри. Его приключения были страшными и поразительными, но то, что сейчас произошло с ней наяву, было, ей казалось, куда кошмарнее. Потом, еще раз осмотревшись по сторонам, Светка спросила вслух:
– Почему она пришла?
И опять удивилась одной простой мысли. Как странно! – ведь она с самого начала, когда лишь едва дрогнула штора, знала, кто это. Это была мышь, Именно та, что злобно укусила ее утром. Та, о которой моя подружка очень старалась сегодня не думать – и ей почти удалось забыть ее. И вот – старухина посланница опять здесь! Как она могла пробраться к ней в комнату, а еще раньше в квартиру? Не через окно ведь! Мыши, кажется, летать не умеют, так же, как и прыгать на высоту пятого этажа. От этих мыслей Светку пробил озноб. Она подняла с пола одеяло и опять плотно закуталась в него. И вдруг слабость и страх ее куда-то улетели: моя подружка возмутилась. Подумать только! Какая-то полоумная бабка, над которой втихомолку посмеивается весь подъезд, нагло подсылает свою мышь к ним в квартиру! И эта жалкая грызунья, которых в городе, может, тысячи, наводит на нее – Ковалеву Свету – такой ужас. А почему??? Подумаешь, какая-то черная воровка, любительница сыра из мультфильма! От возмущения и стыда за собственную трусость моей подружке даже стало жарко. Она встала, бросила одеяло на кровать и сказала раздельно и громко, не боясь, что услышит мама в соседней комнате:
– Вот сейчас оденусь, возьму мел, выйду в подъезд и напишу на бабкиной двери, что она дура!
Холодный сквозняк вдруг полетел по комнате, фонарик упал с кровати на пол и разбился, жалобно звякнув стеклом. Портьера у батареи вновь тихо шевельнулась, и Светка, взвыв от страха, прыгнула на кровать, поджала ноги и зашептала:
– Не буду, не буду, не буду…
Штора успокоилась и повисла неподвижными широкими складками. Опять все было тихо в комнате и за ее пределами. Но не в душе у моей подруги! Мне приятно сообщить вам, что в эту трудную для нее минуту Светка вспомнила обо мне как о единственном человеке, который может поверить в то, что произошло в ее комнате. И, пожалуй, только я смогу помочь ей как-то выпутаться из этого положения – уж придумаю как! Надо меня вызывать скорее, хотя сейчас ночь!